Сидит человек в Челяблаге, без вины, по 58 статье сидит. Просто потому, что верующий. Владыка Митрополит Иосиф Чернов. Бельё за уголовниками стирает, кашу варит на всех.
А ещё в лагерях в первую ходку он работает в мертвецкой – ему велели перед погребением трупы вскрывать, а потом зашивать. Он их там отпевает потихонечку и отвозит хоронить потом. За туберкулезными больными плевательницы моет. Руки и ноги у него обморожены. Бит уголовниками.
И вот он сидит посреди этого ада и пишет.
Как вы думаете, про что?
Быть может, про ужасы каторги, про страдание и тоску о воле?
«Ландыши»
Чтобы свет любви и радости
В нашем сердце не угас,
Целомудренные ландыши
По весне цветут у нас.
У весенней тихой зореньки
Нету краше той красы –
На стебле его, на тоненьком,
Две-три капельки росы.
Мудрость ветхая, далекая
Различала и цвета:
Скрыта в ландыше глубокая,
Неземная красота.
И не нами это сказано:
Белый цвет издревле свят…
Из букета, как от ладана,
Льется нежный аромат.
И не зря народы древние
От сердечных ран и мук
Обрели в нём средство верное,
Исцеляя злой недуг.
Из лесов весною раннею,
В тихом шепоте берёз,
В мир печали и страдания
Ландыш нам принёс Христос.
Современные песни про то, как тошно и нелегко жить, кажутся нелепыми после этих стихов, написанных в горниле концлагерного ада.
